Автограф войны. Рассказ

 
                                                        Татьяна Петухова

Память  сердца высветила  воспоминания о послевоенном голодном детстве. Шумный Самарканд, куда был назначен отец

для продолжения военной службы, запомнился арыками с жёлтой водой, пёстрыми  полосатыми халатами  почти на всех жителях города. Нас поселили в доме барачного типа, где  жили семьи военнослужащих. Мы любили играть в десять палочек, в прятки, а вот  прятались чаще  всего в ягодных кустах, где поспешно  срывали грязные от пыли кислые ягоды и набивали свои животы. Были  постоянно голодны.

   В тот знойный вечер нас ждал вкусный ужин, а не серые баранки да кислые щи. Мама нажарила  на большой сковороде нашу любимую картошку, а мы трое, я и два старших брата, от нетерпенья сглатывали голодную слюнку.  От запаха жареной картошки на рыбьем жире кружилась голова.

- Подождите ещё чуть-чуть - ласково улыбнулась мама, и ушла к соседке одолжить немного хлеба.    Аппетитная зажаристая картошечка так и притягивала к себе, Но мы стойко терпели,  а из открытого окна комнатушки, с улицы, слышались

какие-то   странные звуки, шорохи. Потом всё стихло, но самое главное,    внезапно    исчез и ароматный  запах жареной картошки.

   - Заждались, мои хорошие? Сейчас-сейчас  будем ужинать,- бодро сказала  нам мама,   вернувшись от соседки. Она достала тарелки и …ахнула.

- Ой, украли, украли! – запричитала она  и  бессильно опустилась на стул.

 Большая сковородка   исчезла!  И только на подоконнике    сиротливо валялись  три ломтика картошки.

 Мы заревели в голос. Под громкий   горестный рёв, который был слышен даже на улице, вбежал отец.

 - Что? Что случилось? – испуганно  выдохнул он. - Все живы?

- Кар-картошку-украли,- всхлипывала мама.

  -Ну почему, почему я не закрыла окно,- укоряла она себя.

 - Успокойся. Слава Богу, все живы, - улыбнулся отец, - картохи, конечно, жаль и сам бы поел с удовольствием, но что поделаешь, уже не вернёшь. 

- Я  принёс немного пшена,- продолжал он, - можно сварить кашу.  

  …И вот  уже вся семья   дружно стучит ложками, уплетая  вкусную кашу, а мама неторопливо рассказывает, оказывается, они с соседкой видели,  как была дерзко совершена на их глазах эта кража.        

- Когда я пришла к Лиде,- рассказала  мама,- та стояла у окна и что-то  высматривала с интересом.

-Ты только посмотри, - удивлялась она,- ай, да  мальчишка  как ловко подскакивает под нашими окнами.

- Ой, он за кирпичами уже побежал,- смеялись мы.

-  А тем  временем, проворный  воришка забрался на подставку из кирпичей, просунул руку в окно и что-то вытащил  тяжёлое и… дёру. Только пятки засверкали. Теперь-то  я знаю - это была наша сковородка с картошкой.   

- Эх, я бы ему как врезал! - Сжал кулаки старший брат.  

   - Наверно, был очень голодный - вздохнул отец, - раз  даже на кражу  решился.

- Целую сковородку слопал  один? – удивилась   я.

-  Да ладно не жалей, только бы он не заболел. Такое бывает  заворот кишок после долгого голодания, -  озабоченно   сказала мама.

- Ну, чья очередь сегодня мыть посуду? - улыбнулась  она.

- Посуду моем быстро. Посуду моем чисто.

- Иди, отдохни, вижу, устал - заботливо сказала она отцу.

-  А ты,-  она повернулась ко мне, - постирай папину гимнастёрку.

 Отец снял, пропахшую потом, гимнастерку, и я увидела на его спине под левой лопаткой большой  красный рубец после ранения.

- Тебе  очень больно? - Тихо спросила я.

Братья, переглядываясь, тоже молча рассматривали неровный шов.

Отец бережно прижал меня к себе. А мальчишкам сказал:

-Дай Бог, чтобы вы никогда не получали такие автографы войны!